«Уже утро?» — спросонья чуть дрогнул Старый кофейник.
За окном было ещё темно. Но пространство дома уже дышало рассветом. Это окна пропускали едва заметное приближение Зари-Зареницы. Богиня Утра начинала вступать в свои права.
Кофейник знал её суть, поскольку сам был причастен к таинствам утра: варил бодрящий напиток для обитателей Дома, создавая из воды и кофейных зёрен в недрах своего чрева то, чего не было в природе — что-то совсем новое. По сути рождая волшебство. Кофейник-то понимал, что он — Волшебник, но догадывался, что Хозяйка, которая поёт свои весёлые песенки, закладывая в него то одно, то другое «зелье», тоже знает об этом. Но у хозяйки была своя магия, поэтому тот кофе, что варила Она, был вдвойне волшебным. Ну просто чародейским в лучшем смысле.
Поэтому с Богиней — Зарёй у Кофейника были добрые отношения. Он чуял её свет, ощущал её присутствие издалека. Ещё лишь некие подступы алых рассветных переливов начинали звучать в пространстве, Кофейник просыпался. Просыпался и начинал по-своему участвовать в магии утра, призывая Богиню и радуясь ей. Ещё чуть-чуть — и её малиновые сполохи раскроют небо, заоблачные дали и даже далёкие земли, розовеющие на горизонте. Он заранее ощущал, как будет вбирать в себя эти переливы рассветных течений, которые уже пробирались в пространство Дома и тихонько будили наполнявших его существ — домового Мироныча, притаившегося под батареей, новый Цветок на подоконнике и даже банку забытого на столе и не спрятанного в шкаф варенья. Варенье было малиновое, и его цвет напоминал цвет Зари. Кофейник подмигнул Банке Варенья, и сказал, что она — Банка — мудра, взяла да и наполнила себя рассветом.
А что ответила Банка? Банка оказалась не промах и заявила, что теперь-то она знает, какой вкус у зари:
— Сладкий. И свежий.
Вобщем, малиновый.