– С Тессой мы встретились в лифте, я сняла номер над вами. А сюда я прилетела самолётом из Лос-Анджелеса.
Николь была невозмутима, улыбалась так же обольстительно, ответы давала чёткие и мгновенно убирала двусмысленности.
– А теперь давайте объясним Тессе, когда и почему мы познакомились. Встретились мы с ней случайно, решили вместе просто попить кофе, и — поверьте – я не собиралась ворошить давние истории. Просто расскажите вы, от вас это будет звучать менее… возбуждающе.
– Хорошо, – кивнул Андрей. — Я знаю вашу прямоту.
И, повернувшись к Тессе, он сказал:
– Мы с Николь знакомы давно, примерно с тех пор, как подружились с графом Амальфи. Николь тогда была его возлюбленной.
– А потом мы расстались, – Николь покрутила в руке бокал, сделала глоток и завершила объяснение. – Вот и весь рассказ.
– Это похоже на стиль Александра Македонского, – усмехнулась Тесса, — «пришёл, увидел, победил». Делов-то, подумаешь?!
– Вы что-то хотите ещё узнать, Тесса? Спрашивайте, я отвечу.
– Я могла бы спросить, почему вы расстались, Николь. Вы очень подходите друг другу. Но не буду. Не моё это дело.
Николь вдруг внимательно посмотрела на Тессу. В её тёмных глазах блеснуло озаряющее пламя.
– Почему вы решили, что мы друг другу подходим?
– Мне так кажется, Николь. Я это сказала от неожиданности. Обычно то, что мне кажется, я держу при себе.
– Тем не менее я вам очень благодарна. А почему расстались? — Николь продолжала вертеть бокал в руке и чуть задумалась. – Может, я с тех пор сожалею об этом, во мне ещё не было снисходительности и знания, которые даёт моя профессия. А ему не нравилось моё увлечение Голливудом. Кстати, Андрей, вы давно видели Александра?
Андрей внимательно посмотрел на Николь, бросил короткий взгляд на Тессу, вздохнул почему-то, и, мягко улыбнувшись, ответил абсолютно недвусмысленно:
– Только что от него. Если хотите узнать, как он, то всё в порядке, и даже в русском варианте этого выражения.
– А чем русский вариант отличается от английского? – слегка озадачилась Николь. — Такой вариант ответа на дежурный и — откровенно говоря — даже не заданный ею вслух вопрос, хотя подтекст его уже витал, что называется — в воздухе, ей не приходил в голову.
– Большей основательностью, – почему-то рассмеялся Андрей.
Почему — поняла только Тесса. Эти оттенки смысла и игра оттенков, с одной стороны, уже имели для русской ментальности подтекст даже не на уровне афоризма, а на уровне фразеологизма, но именно такой банальностью он сделал свой ответ не банальным, с одной стороны, а с другой — хоть и ни к чему не обязывающим, но тёплым. По отношению к обеим сторонам, которые сейчас — через него — заочно общались.
– А о чём вы задумались, Тесса? – Николь улыбнулась, хотя её вопрос прозвучал для Тессы неожиданно. – О моём романе с графом Амальфи?
– Это ваши тайны, Николь, – протянула Тесса. – Последний пассаж, конечно, неожиданность. Но ещё раз скажу, мне кажется, вы подходите друг другу. Так иногда бывает, но редко. Вы мне понравились, Николь, мне впервые за годы было так легко и интересно, как с подругой. Давайте не теряться.
– Мы найдёмся, — подмигнула ей Николь. – Можем встретиться, когда мужчины опять увлекутся своими тайнами. – Дайте мне знать.
И, подозвав официанта, попросила прислать ей счёт в номер, не дав Тессе ни слова вставить:
– Это я вас втянула в эту авантюру.
И, весело простившись, пошла по набережной, как райская птичка, выделяясь своим оперением и лёгкой походкой заодно. Прохожие таращились на неё, а Тесса, проводив её взглядом, повернулась к Андрею. Он взял её бокал с водой, повертел его, сделал несколько глотков. Тесса молчала, и он сам начал разговор:
– Это действительно случайность?
– Если с моей стороны, то полная, хотя я утверждаю, что этих самых случайностей не бывает. С её стороны — не знаю, но она такая яркая, что вполне может быть и так. Мне она понравилась, и как-то она больше подходит графу, чем милая Мила.
– Согласен, — кивнул Андрей.
– Только вот почему-то вокруг нас этих любовных тайн графа многовато, как ты думаешь? И что ты думаешь о Николь?
Андрей загадочно улыбнулся и сказал:
– Николь всегда была обаятельна.