Между тем они отчалили от берега и вышли в море. Тесса смотрела на вскипающие за бортом волны, подставляя и без того загорелые плечи золотистому солнцу. Необычность происходящего уже захватила её, ей было просто хорошо. Глядя на бесконечное — как казалось сейчаc — единение неба и воды, наблюдая разнообразие морских оттенков — от ярко-синего до изумрудно-золотистого, она ни о чём сейчас не размышляла, слившись в эти мгновения с окружающим пространством.
Внезапно чуть в отдалении из воды выпрыгнул дельфин. Затем другой, третий. Описав плавную дугу, дельфины снова врезались в воду, чтобы через пару секунд снова взметнуться вверх, ловко переворачиваясь и снова ныряя в непроглядную морскую глубь. Тесса следила за их стройными движениями, внутренне взмывая вместе с ними в воздух, описывая невероятно мощную дугу и снова скрываясь в волнах, взрывавшихся алмазными брызгами. На очередном всплеске и погружении она невольно задержала дыхание, и ей показалось, что она — как русалка — прямо опускается на светлое песчаное дно. Ей было удивительно комфортно в эти мгновения. На поверхности моря плескались волны, в них искрились, играли, отражались солнечные лучи. А сама она как будто зависла в огромной зеленовато-прозрачной виноградине, и вокруг неё растекался и плавился золотистый свет.
Вернул её на борт ветер, всё время игравший её волосами. Она убрала упавшие на лицо пряди и невольно улыбнулась. Её величество безмятежность открывала ей свои глубины, и — надо сказать, — это состояние нравилось ей. И всё же странная это была безмятежность. Постепенно в её глубинах стало созревать очередное невнятное волнение, и вновь нахлынуло ощущение странности происходящего, а вместе с ним спокойствие и сила, почерпнутые у неба, моря, волн, дельфинов, солнца и ветра.
Между тем они стали причаливать. Александр сообщил ей об этом коротким возгласом:
– Приехали, Тесса. Добро пожаловать на сушу.
На этой самой суше Тессу поразила уединённость причала. Двое загорелых парней в белых футболках ловко занялись яхтой.
– Где мы?
Её удивление нарастало.
– На моей вилле. Придётся немного подняться, и мы на месте.
Сама вилла была обращена к морю. Полукруглая галерея, основная часть которой мягко уходила влево, если смотреть с причала, с закруглёнными кверху окнами, скрывалась из виду буйной растительностью. Правое крыло, которое просматривалось очень хорошо, с открытой террасой сверху, представляло из себя несколько сплошь застеклённых этажей. Сколько их там — два, три — не угадать, второй ярус уже был полускрыт ниспадающим цветущим каскадом и хвойными растениями, высаженными так умело, что они создавали впечатление естественного пейзажа, и в то же время радовали глаз некой упорядоченностью и симметричностью. Сама вилла казалась продолжением уступа горы, и так естественно и легко вписывалась в ландшафт, несмотря на это вот сочетание старинной архитектуры с её закрытостью и таинственностью, и современной — с её ощущением лёгкости, прозрачности, открытости морю и простору.
Настроившись на «антенну» Андрея, Тесса улыбнулась. Она ощутила, что он часто думал о ней в нескончаемой круговерти своих приключений, и сейчас словно спешил, желая обнаружить её присутствие рядом. Что занесло его в этот таинственный замок на горе? Вилла Александра отдалённо напоминала этот самый замок, хотя таинственности вокруг них и без того хватало. Почему-то эта мысль, так поразившая воображение Тессы, вызвала тёплый внутренний отклик и охватила её внутри расцветающей неудержимой радостью.
Она разлилась и заискрилась вокруг разноцветным мерцанием, и внутренняя золотая искорка, как мощный генератор неведомого происхождения, удерживала вокруг некое силовое поле, в котором законы бытия менялись сами собой. Здесь уже не существовало внутренних и внешних границ. Едва ощущаемая вибрация размывала и раскрывала границы миров, объединяя их в цельности чувства и восприятия.
Эта золотая искра, ощущаемая как центр существа и мощный энергетический усилитель, становилась центром движения сюжета, истории, игры, и именно вокруг неё закружились ситуации и действия, которым нужно было дать возможность проявиться. Время замедлилось, пространство не торопило, мало того, не давало запустить движение, пока она сама была к этому не готова.
Александр оглянулся;
– Пойдёмте, Тесса.
Они стали подниматься.