Решение пересесть на автомобиль после пеших прогулок неожиданно дало новый виток их душевно-головокружительному путешествию. Стали ездить, много ездить, совершая «короткие набеги» в виде наездов на окрестности. Иногда просто любовались видами, иногда заезжали в милые деревеньки — перекусить или выпить чего-нибудь освежающего. Мчаться с ветерком в жаркие дни было намного приятнее, чем лениво топать под палящим солнцем или отсиживаться в тени деревьев. Скорость и встречный ветер бодрили и давали ощущение полнейшего драйва. Иногда их возил Марио, с которым Тесса уже была в дружеских — насколько позволяла ситуация — отношениях, а иногда граф сам садился за руль, когда хотел ощутить, как ветер мчится им навстречу. Андрей к возможности «ощутить руль в своих руках» относился индифферентно, во всяком случае, здесь. Ему нравилась динамика и тот объём впечатлений, который налетел на них в последние несколько дней. А Тесса просто отдалась, что называется, процессу, и вообще перестала анализировать, что происходит. Она, как это у них было принято называть, «вошла в состояние потока», и это само по себе вдруг стало ей нравиться. В ней давно назревали перемены, но некоторая настороженность к новому не позволяла ей с головой окунуться в новые процессы и новые возможности. А сейчас ей некогда было думать, анализировать или ещё как-то рефлексировать по поводу происходящего. И именно в это время необратимость внутреннего Преображения произошла как бы сама собой. Она ещё не осознавала этого, но это уже произошло.
В её сознании ещё плавали тающие льдинки прежних опасений, похожие на расплывающиеся ощущения какого-то странного сожаления о прошлом. Но это прошлое неодолимо откатывалось назад, и его уже было не догнать. Тем более они уже мчались вперёд на шикарнейшем автомобиле, а не бродили среди призраков минувшего. Как ни прекрасен был Акрополь, день сегодняшний яро врывался в их размеренных доселе ритм, хотя, возможно, в этом сегодняшнем дне разыгрывались очень глубинные мистерии. Никто не спрашивал Тессу о внутренней готовности к чему-либо, ей просто предъявлялся счёт или сценарий сегодняшнего дня, и ему просто надо было соответствовать. Или ничего не надо было, кроме доверия себе и доверия происходящему. Она же сама призывала этот поток изменений, и вот он здесь — извольте получить. Можно даже не расписываться. Посылка распаковывалась сама по себе, проявляя Образы, заложенные в основание её внутренней потребности изменения. Другое дело, что когда эти процессы были просто мечтой или желанием, и с ними в воображении можно было проделывать всё, что ей захочется — это одно, другое — когда всё случалось наяву. Мчащийся автомобиль нельзя было в момент поставить на паузу, и каждый раз объяснять своим спутникам, почему-то ей хочется то одного, то другого, Тессе не хотелось. Поэтому она махнула рукой на всё и просто «ушла в себя», откуда её всё время пытались извлечь её преданные друзья. Им это удавалось слабо, и они сами стали внимательнее прислушиваться к желаниям Тессы, баловали её подарками и сюрпризами, считали за приказ любое её малейшее желание или даже то, что она сама называла «дурацкий каприз».
Капризной Тесса не была, но некоторая нервозность и даже придирчивость к себе в эти дни привели вдруг к тому, что она оказалась владелицей нового гардероба, всяких приятных женских мелочей. И это не говоря о тех шикарных местах, куда Андрей и Александр её то и дело водили, кучи впечатлений и какого-то обезоруживающего ощущения счастья. На самом деле — такое впечатление она производила на своих спутников — она ещё никогда не была столь обворожительна. При этом она совершенно не отдавала себе в этом отчёта, она просто плавилась в лучах их внимания, и однажды словила себя на ощущении, что ей это нравится. И что она понимает Николь. И вообще с этих пор будет уделять себе намного больше внимания.
Странные выводы, которые раньше никогда не приходили ей в голову. В этой «чувственной круговерти» она ещё умудрялась писать — ранним утром в «потоковом режиме», при этом она не помнила, что за строчки выходили из-под её пера или проявлялись на экране планшета. Потом она всё это с упоением читала как в первый раз. И — надо сказать — ей нравилось то, что она писала. И вообще она нравилась себе. Как никогда раньше. Она сказала об этом Андрею и спросила:
— Это воздух Эллады?
– Это воздух любви, – сказал он почему-то почти сердито, но при этом глаза его сияли и смеялись.
– Ты ненатурально сердишься, – надула губки Тесса.
– Натурально мне сердиться не на что, — лениво протянул Андрей. – И мне нравится видеть тебя счастливой. Даже больше чем нравится.
Тесса подумала, что ей самой это нравится и не нашлась, что ответить. Хотя почему-то всё же сказала:
– А так может быть всегда? Правда, я не задумывалась об этом.
– Всё в наших руках, – спокойно ответил Андрей. — Возможно, может быть ещё лучше.
– Ну если «лучше», то я всегда «за», — заключила Тесса, чмокнула его в щёку, и он стали спускаться в холл, где их ждал граф.