Когда они повернули с пляжа к вилле и поднялись по лестнице, Андрей, вопреки ожиданиям Тессы, повел её прямо к своему автомобилю — серебристому мерседесу, чьи элегантные очертания красиво вписывались в обрамление цветущих позади припаркованной машины кустов магнолий. Усадив Тессу впереди, сел за руль, мельком взглянул на неё и повернул ключ зажигания. Андрей мягко вырулил на дорожку, ведущую к воротам. Они неслышно открылись, и автомобиль выехал на «большую дорогу», как называла про себя этот путь, ведущий в прибрежный городок, Тесса.
Опять та же дорога с головокружительно красивыми видами. Сияющее в умопомрачительной глубине море сквозь сплетение ветвей и изгибы скал. Тот же крутой серпантин, по которому они постепенно снижались к этому самому синему морю. Тесса молчала, глядя прямо перед собой. Андрей любил быструю езду, и они мчались сквозь все эти красоты навстречу чему-то новому, что происходило между ними. Окружающий пейзаж в данный момент мало занимал Тессу. Она опять пыталась разобраться в своих чувствах — процесс, надо сказать, изрядно надоевший ей за последние дни и потерявший даже остатки своего очарования, которое она прежде находила в нём. Его хотелось сбросить, как старое надоевшее платье. Может, оно даже и неплохо ещё смотрелось, но контакт с ним вызывал внутреннее содрогание.
Андрей остановил машину внезапно. Это был в его духе — внезапность была его стилем проявления. Откинувшись на сиденье, он бросил на неё быстрый внимательный взгляд:
— Пойдём, пройдёмся.
Тесса медлила, продолжая пребывать в несколько «зависшем» состоянии. Ей оно не очень нравилось, но она чуяла, как что-то совсем глубинное проснулась в ней, не тронутое никакими пределами — ума, установок, ожиданий. Эта глубинная часть существа была свободна и сильна, но Тесса еще с ней «не познакомилась». Она только ощущала удивительный покой, простор, безмятежность и энергетику этого внезапного прозрения. Опираясь на силу этого внезапного прозрения, она медленно вышла из машины, принимая предложенную ей руку. Оглядываясь вокруг и поправляя сбившуюся блузку, Тесса внезапно взглянула на Андрея, проверявшего в этот момент дверцу машины — закрыта ли она.
Андрей терпеливо ждал, когда она соберется с мыслями.
— Куда ты хочешь пойти, — мирно, тихо и даже нежно спросил он Тессу.
— Пойдем опять к морю, на набережную. В горах я пока нагулялась.
Они спустились к величественному собору, который выделялся своей замысловатой архитектурой даже среди этого буйства южных красок, цветов, расцветок, форм, запахов, очертаний построек. Взявшись за руки, пошли по набережной. С одной стороны шумело море, плескаясь у бортов яхт, катамаранов, накатывая волнами на дамбу и вкатываясь на прибрежный песок. Оно что-то нашептывало и сообщало еще неразгаданную весть, но весть эта была приятной. С другой стороны расположились белоснежные отели, виллы, дома с арками, балконами, открытыми террасами, башенками, куполами, мансардами. Вдоль берега раскинулись бесчисленные бело-голубые, желто-красные, бело-зеленые зонтики, под которыми стояли столы и кресла открытых кафешек и ресторанчиков. Напротив — за чередой взбегавших вверх вилл и гостиниц высились горы — местами густо поросшие лесом, местами — скалистые, открывающие ветру и простору слоистые породы.
Среди очертаний терракотовых крыш ярко выделялась колокольня кафедрального собора с арочными окнами, увенчанная зеленым куполом. На нижней — квадратной — части колокольни вырастала круглая башня, которую поддерживали четыре выступающих овальных эркера. Богатый орнамент и множество декора по фасадам окон, в переплетениях арок органично вписывало силуэт колокольни в окружающий пейзаж. Цветочные узоры смягчали строгость готических форм, словно вплетая в те духовные высоты, куда стремились очертания храма силу природы, её радостный и вдохновенный посыл.
Неожиданно за углом открылась высокая торжественная лестница, казалось, ведущая прямо в небо. Невольное «АХ!!» восхищенно вырвалось у Тессы.
— Вот откуда надо подниматься в горы! — неожиданно рассмеялась она.
Но Андрей увлек ее дальше, бросив на ходу:
— Потом поднимемся. Ты же хотела к морю.
Тесса не собиралась возражать, как не собиралась внутренне выразить готовность подняться по этим многочисленным ступеням. Солнце, блеск моря и гул нарядных улиц влекли ее сейчас гораздо сильнее.