Дворцовая набережная встретила их ветром, практически морским простором, шпилем Петропавловки, который вдалеке блестел ярким золотом на солнце. Над водой парили чайки.
– Как хочется зависнуть над водой, как они! – воскликнула совершенно очарованная происходящим Николь.
– Ну что, взлетаем? – предложила Тесса. – Тут до них крылом подать;
Она не заметила, как выпалила всё это по-русски, и увидела, как улыбающийся граф переводит её слова, отвечая на вопросительный взгляд Николь. Выслушав мужа, она захлопала в ладоши, обняла Тесса и ответила, что готова. Понятно, что после этого осталось только нанять яхту, которые тут пребывали в изобилии, и отправиться в путешествие по питерским каналам. Это было очаровательное путешествие — брызги воды, мосты, под которыми они проплывали, то узкие, то широкие русла каналов, выход в акваторию Невы — всё это совсем не давало вниманию сосредоточиться на чём-то одном, всё это если и утомляло восприятие, то отнюдь не однообразием, всё это включало какой-то шквал удовольствия и, ощущая брызги на своём лице, Тесса подумала, что, пожалуй, здесь даже больше драйва, чем в Амальфи. И даже в Афинах. «Дофамина нам на сегодня хватит», – подумала она, когда, вписавшись в очередной поворот, юркий катер помчал их дальше, и мозг её отключился, успевая только регистрировать впечатления «в моменте удовольствия».
Во время путешествия, поглядывая на возбуждённую Николь, которая практически «рулила» вместе с капитаном на берегу яхты, первой «подхватывая» оглушающий холодок, которым одаривали волны за бортом, посылая пассажирам водопад брызг, очередной привет водной стихии. Эти её «вау», «ахи» и «оля-ля-ля», которые она непроизвольно посылала в пространство как проявление самого искреннего восторга, насыщало и Тессу гормонами радости. Сама она не была — что ли — так темпераментна, её такие непосредственные эмоции накрыли на Капри, когда они с Андреем поднимались на фуникулёре в горы. Она даже стихи читала. Непроизвольно. Но стихи — это была её стихия. Но и сейчас она искренне смеялась, посылая радостные взгляды спутникам, мужчины отвечали ей тем же. Николь была впереди, подобно амазонке, а они — сзади, в полуоткрытой каюте составляли свой кружок, во всяком случае, на время этого путешествия. Александр, который всегда «рулил» во время путешествий, сейчас абсолютно естественно воспринимал свою роль пассажира и даже был ей рад. Для него это было сменой роли и ритмов игры, и это всегда его зажигало. Андрей был собран и расслаблен одновременно. Для него это было и процессов «вбирания» образов пространства, что он мог превращать в ресурс внутреннего мира. Его особенностью было и то, что Андрей умел передать это состояние людям, и — главное — не только через себя, а раскрывая внутренний — индивидуальный — потенциал другого и давая ему возможность взрастить эти способности в собственной душе. Наполненность этих мгновений была настолько полной, что Тесса подумала, что ей — наверное — при таком интенсиве впечатлений и такой собственной погружённости в процесс, наверняка, непросто было бы ещё как-то передавать что-то другим. Генерировать что-то вовне, полностью будучи захваченной происходящим? Она пока не знала, как это можно реализовать. Но, наверняка, можно, раз Андрей делает это. Внутренне она чувствовала, КАК это происходит, но пока не видела алгоритма самого действия.
Тесса окутывала атмосфера города, метафизика пространства, сила стихий. С Водой она не всегда дружила, но сейчас её Вода завораживала. Это была целая мистерия природных сил. Событийный поток сродни водному потоку. И входить в оба лучше постепенно, а не бросаться туда, очертя голову. Она почему-то стала придираться к выражению «очертя голову», желая прояснить смысл выражения. Наверное, это связано с какими-то обрядами, где очерчивают магический круг. Можно очертить человека, а можно и его голову. Так что черти тут ни при чём; Хотя разлад между обережным «происхождением» и современным смыслом был очевиден. Между тем Вода резвилась, брызгалась, вскипала белой пеной за кормой, расступалась волнами впереди катера. Иногда она фонтанировала вокруг них, и струи этого импровизированного фонтана, искрясь, вздымались вокруг них и опадали уже когда они были впереди этой водной феерии.
Тесса почему-то представился фонтан в сквере у Казанского собора. Он был «опоясан» в изобилии цветущими кустами роз — и розовыми, и белыми, и бело-розовыми. Ей запомнились именно нежные краски. Струи вздымались вверх, достигали вершины и падали вниз, переливаясь радугами на солнце. В верхней чаше пенился громадный бокал, почти «громокипящий кубок», изливающийся вниз брызгами, каплями и мелкими струями.
«Какая разная бывает Вода! — почему-то подумалось Тессе. – Море, каналы, фонтаны, Нева… Какой разный у неё характер, нрав и атмосфера! Нева впитала историю смотрящихся в неё домов и соборов, а море полно тайн и подводных течений, над ним носятся ветра, летают чайки и в него смотрятся облака. И Солнце прокладывает дорожку в его глубины ранним утром, когда встаёт из-за горизонта…» Цепь мелькающих в её глубинах образов разворачивалась пластами или слоями, и каждый служил раскрытием ещё и ещё одного прозрения мистерии Воды.
И тут она словно пробуждаемая внутренним порывом бросила короткий взгляд на Андрея. Он пристально смотрел на неё и ничуть не скрывал своего интереса. Она вопросительно посмотрела на него, и он не отвёл взгляда, в котором — как ей всегда казалось в таких случаях — проявлялись глубины миров, многих миров, и в каких измерениях сейчас он находился, ей сложно было сказать, можно было только почувствовать.
Андрей смотрел на Тессу с явным интересом. Даже не просто с интересом, а с тем глубинным захватывающим вниманием, когда он открывал и в ней, и в других людях, таинства общения с высшими смыслами. Он усмехнулся, мысленно сказав себе, что сейчас назовём это так.
Их катер только что вынырнул из-под очередной арки, служившей опорой очередному мосту через канал, которых на их пути было немало. И, словно выпрыгнул из сумерек подсознания к ослепительному солнечному свету и блёсткам расплавленного золота в воде, его внимание сразу же «выловило» слегка отрешённый и немного рассеянный взгляд Тесса, и он сразу уловил те глубинные открытия, которые созревали в ней. Она не ответила, и он продолжал внимательно следить за её взглядом, разу внутренне настроившись на «её волну». Он чувствовал в ней затаённое желание свободы и пугающее её саму открытие, что эту свободу искать не надо. Она — здесь. Она — есть. Она вокруг. Андрей бегло взглянул на Николь, которая ему всегда импонировала своей утончённостью, своим игривым нравом и внутренней грацией, которую ей давала профессия. Николь, склонив головку, — при этом её густая чёлка практически занавешивала её левый глаз — слушала то, что ей вещал граф с немного утомлённым видом, но с горящим внутри бешеным огнём, которого Андрей ранее не замечал в нём. Он не сравнивал их — Тессу и Николь, уж очень разными были девушки. И если Николь — «громокипящий кубок», то Тесса — море, то спокойное, то волнительное, но всегда полное тайн и каждый раз встречающее загадкой: каков настрой нынче у этих морских глубин и просторов.
Андрей подумал, что в этой поездке по Италии и сейчас, вернувшись в Петербург, они практически не расставались. И он уже привык к её постоянному присутствию, мягкому вниманию, ощущению атмосферы, которое создавало в его жизни присутствие любимой женщины. Раньше он не так уж сильно обращал на это внимание, но сегодня почему-то отметил про себя, что жизнь стала намного богаче и интереснее. Тесса не очень любила бурные проявления чувств, но проникновение в её внутренний мир было не менее волнующим, чем другие проникновения и откровения, в том числе моменты их каждый раз волнующей и страстной близости. И — пожалуй — это впервые ему пришло на ум: пожалуй, он уже не сможет жить без её нежной, яркой, страстной и в то же время возвышенной близости. Вряд ли другая женщина будет дать это чувство всепоглощающей безмятежности, ощущения целостности и совершенства после каждого «раза» их близости. Он посмотрел на Тесса, гадая, ощущает ли она его состояние? Тесса была очень чутка, и чувствовала его как никто, и это играло в его отношении к ней ту роль нежного покровительства, которую он не оставлял ни в какой ситуации. Тесса должна ощущать его полнейшую защиту и чувство надёжности рядом с ним. Просто это так важно для него — тонкость её настроя и той атмосферы, которую она дарит ему.