Волны накатывали на берег и вскипали белой пеной прибоя. И тут же убегали обратно. И новая череда волн сверкала у кромки прибоя тысячами алмазных брызг. Чуть подальше целые флотилии золотых солнечных корабликов качались на волнах под налетевшим тёплым ветерком.
Тесса сидела на качелях под тентом в трёх шагах от прибоя и тихо раскачивалась ему в такт. Светлеющее небо ныряло в бирюзовую гладь моря где-то там, за линией горизонта. Солнце обжигало колени, которые всё чаще подставлялись его лучам. Жара не располагала к прогулкам, а близкая свежесть морской стихии завораживала. В том числе своей беспредельностью. Два-три белых паруса лениво бороздили синие просторы где-то на границе морской и небесной синевы.
Тесса вроде ни о чём не думала. Вернее, она не переводила свои чувства в слова. Она ощущала лад и гармонию пространства, её окружающего, как продолжение собственного мира. Она могла долго слушать шум прибоя, рассказывающего тысячи лет одну и ту же, и каждый раз новую историю. Мощь и нежность моря были сродни силе и нежности её любви, и когда она погружалась в синеву этих волн, подспудно ощущалось, что будто бы она ныряет прямо в сильные объятия любимого. Тесса не то, чтобы тосковала о нём, хотя они не виделись уже пару месяцев. Он просто был в ней, с ней, в её жизни, в её бытии. Не только внутри — всё окружающее для неё было пропитано ароматом его присутствия в её мире. Это не было умилением, с которым вбирается на любимые вещи близкого человека: вот оставленная им книга, вот чашка, из которой он пил чай, вот здесь он вот так улыбнулся, а пороге поднял руку в приветственном жесте с неповторимой для неё грацией. Это было вообще что-то другое — дальше, глубже, выше. Это было другое измерение. При всём при том, что она постоянно ощущала внутреннюю близость или — как это иногда называется — эмпатийный контакт с ним, Тесса даже не ждала их встречи. Хотя ожидание подспудно жило в ней. Причём это ожидание не было собственно ожиданием, оно было просто наслаждением от встречи с морем, этими прогулками, долгими медитациями у прибоя и наслаждением переноса этого внутреннего ощущения гармонии на бумагу или прямо в компьютерное чрево, которое тут же выдавало результат в виде букв или строчек на экране. Именно буквы — как бы это странно не звучало — послужили началом их встречи с Андреем. «Буквы» в виде его книги, которая случайно привлекла её внимание в магазине с созвучным ситуации названием «Буквоед» на площади Восстания. Как ей сейчас вспоминалось, она открыла книгу с необычным тогда названием «Исцеление судьбы». Несмотря на замысловатость — как ей показалось — этого названия, Тессу сразу привлёк стиль, слог, а главное — очень близкая атмосфера, которая — страница за страницей — обволакивала её. Казалось, она разговаривает или слушает рассказ очень близкого человека. Тесса возила эту книгу в мягкой обложке в своей сумочке, чтобы в свободную минуту опять погрузиться в этот мир, с которым ей уже не хотелось расставаться. Её завораживал ритм написанных фраз, они начинали звучать у неё внутри. А Тесса знала в этом толк — она стихи лет с шестнадцати писала. И закончила потом факультет журналистики. А самые первые стихи — умора, конечно, появились, когде ей было восемь. Тесса с маленькой сестрой сидела в вагоне, мама выскочила на остановке, чтобы купить своим девочкам «что-то вкусное». Младшая сестра очень волновалась, старшая её успокаивала. В конце концов всё это вылилось в два четверостишия под названием «В вагоне». Творение торжественно заканчивалось такими строчками: «Сестричка всё плачет и смотрит в окно, а Тесса читает — и ей ничего». Хохота это творчество вызвало много, но сама авторша ещё не понимала: чего же тут смешного?! Она сумела в рифму, с правильным ритмом рассказать о том, что они с сестрой пережили в этом путешествии. Всё так и было, как она написала, а все почему-то смеются. Сейчас она улыбнулась себе сама, вспомнив об этом первом опыте стихосложения.
Но главное в том времени, когда она ездила с его книгой в сумке было неосознаваемое на фоне повседневной суеты желание: хорошо бы повидать его, может, он где-то выступает?!
Встреча произошла года через два. После выступления Андрея в каком-то большом зале, названия которого Тесса не могла вспомнить. В памяти остались только красные мраморные колонны, пересечённые чёрными извивающимся жилками. Эти колонны запомнились ей, наверное, потому, что, подойдя после окончания выступления к прилавку, чтобы купить его новую книгу, Тесса подняла голову и увидела, что он стоит рядом с ней и улыбается:
— Чего вы ищете для себя? — спросил он. – Любви?
Недавно пережившая бурный и окончившийся ничем роман Тесса покачала головой:
– Самореализоваться хочу.
Он подмигнул ей, взял у неё с коротким «разрешите» только что купленную ею книгу, что-то написал на титульном листе и вернул. Потом, резко развернулся и быстро пошёл вниз. Он вообще никогда не тянул время и не говорил ничего не значащих слов, быстро переключался, быстро входил в ситуацию, и также быстро выходил из неё. У Тессы каждый раз оставалось после свидания с ним ощущение какой-то незавершённости. Вот и тогда — в самый первый раз — даже не посмотрев, что он написал ей в книге, Тесса быстро застучала каблучками тоже вниз по лестнице. Направление её движение имело отнюдь не романтическую причину — внизу находился гардероб.
Через час они сидели в каком-то милом кафе, за окном лил дождь, и капли романтично растекались с наружной стороны стеклянной витрины.