К удивлению Тессы в холле одного из роскошнейших отелей Неаполя, с этим умопомрачительным видом на самый старый замок города Castellated dell-Ovo, откуда собственно начался сам Неаполь, их с Андреем встретил секретарь графа, которого она про себя звала «юный Гарри». Гарри был жгуче красив, а непринуждённая яркость его одеяния сменилась сдержанным корректным стилем, очень соответствующим окружающей обстановке. На нём была лёгкая футболка от Лакосты и светлые брюки замысловатого кроя. Но всё это лишь приятно оттеняло как его броскую внешность, так и яркость темперамента. В общем, как заявил юный Гарри, он прямо сейчас же непременно сопроводит их в апартаменты графа. Его приятно грассирующий акцент и непринуждённость подействовали на Тессу расслабляюще. Она даже спросила Гарри, с кем граф прибыл в Неаполь.
– Граф здесь один, – не задумываясь ответил Гарри. – Он прилетел вчера на своём самолёте и сразу вызвал меня.
Непринуждённость его тона свидетельствовала скорее всего о том, что в приключения графа с милой Милой Гарри не был посвящён, и Тесса не стала развивать эту тему. Между тем они шли по холлу, обставленному с той роскошью, которая свойственна была 20-м годам прошлого столетия, и у неё мгновенно возникло ощущение, как будто она находится в каком-то нереальном времени и нереальном пространстве. Здесь, естественно, работала атмосфера и то, что называется «бытовой магией», как будто все эти арочные проходы, затейливая лепнина на потолке, тяжёлые хрустальные люстры, сверкающим водопадом стекающие вниз своими многочисленными подвесами и зажжённые в специальных нишах бра, похожие на раскрытые перламутровые бутоны, этот безукоризненно блестящий светлый паркет, выложенный симметрично перемежающимися восьмиугольниками, ажурные вьющиеся растения вдоль стен и тяжёлые вазы с громадными букетами живых цветов, обтянутые кремовым шёлком небольшие диванчики не загромождали это великолепный холл на первом этаже, а только зрительно расширяли пространство. Здесь — в отличие от слепящего золота солнца и безбрежности неба и моря — царил мягкий полусвет, и всё казалось чуть расплывчатым в этом ненавязчивом золотистом мареве. Ощущение было воистину великолепное — как будто она сразу нырнула в другое измерение, и новая реальность сразу начала обволакивать её. При этом буквально через несколько минут ей стало казаться, будто она долго-долго живёт здесь и даже знает, что будет вон за тем поворотом.
Между тем они подошли к лифту, двери раскрылись. Гарри нажал кнопку 6 этажа, и они мягко взмыли к небесам.
Граф ждал их в столовой, где всё было накрыто к чаю. Номер графа более походил на роскошную квартиру. Тессе бросились в глаза две огромные антикварные вазы в нишах. Ну или сделанные под антиквариат, Тесса решила, что она не достаточно искушена в этих вопросах, чтобы делать выводы. Работа тем не менее была очень искусная. На одной из них был изображён герой со львом, похожий на Геракла, на второй — воины в античных доспехах, в шлемах и с короткими мечами. Тесса вспоминала что-то про краснофигурную и чернофигурную вазопись из истории искусств, которую изучала ещё на факультете журналистики и своего профессора — любимца факультета, чьи лекции более походили на театральные представления. Она довольно хорошо разбиралась и в древнегреческой литературе, и даже в генеалогиях и римских, и греческих богов, но вот с вазами у неё не заладилось. Во всяком случае, стоящие на гранитных постаментах тяжёлые вазы были расписаны чёрными фигурами. Фоном, как сообщали учебники, «служила подкрашенная охрой глина, из которой изготавливался сосуд». Более всего, как помнилось Тессе, её вдохновляла легенда, согласно которой данный вид росписи появился благодаря тому, что влюблённая девушка обвела тень, которую отбрасывала фигура её возлюбленного. Тесса готова была примириться с их тяжёлой массивностью, так мало сочетавшейся со всей грациозной и утончённой атмосферой, которая царила в комнате. Лёгкие занавеси не закрывали панорамные окна, через которые открывался дивный вид на залив, в котором чуть тосковали по морскому ветру роскошные яхты. Несмотря на жаркий день, яркое солнце, жалюзи были подняты. Окна в номере были застеклены стеклом, способным рассеивать солнечный свет — это то, что поняла Тесса из подробного и любезного объяснения графа в ответ на её удивлённый отклик — «здесь совсем не жарко».
Пока она разбиралась с цветом фигур на вазах, мужчины уже уютно устроились в нише у окна и о чём-то неторопливо беседовали. Тесса оглянулась, ей почему-то стало тоскливо. «Захотелось внимания?» — спросила она себя. И сразу поняла, что нет, это было что-то другое. Подумав, что бы её больше привлекает: скучать в номере графа или за его дверями, она не колеблясь выбрала второе. Изображать пустую заинтересованность ей тоже явно не хотелось, и она подошла к Андрею. Граф тут же встал и предложил всем заняться чаепитием. Тесса улыбнулась:
– Александр, я хотела только посмотреть отель, пока вы обсуждаете всё, что вам нужно обсудить. Мне, правда, интересно было бы получше рассмотреть здешние интерьеры. Они завораживают. Граф улыбнулся этому светскому тону, но поддержал его. Тесса сама себе напоминала леди времён королевы Виктории, что внутри её очень веселило. Но так уж повелось у неё с графом с самого начала их знакомства.
– Вы правы, Тесса. Здесь магические свойства пространств и вещей используются по полной программе, уж не знаю — получилось ли это само собой или было так задумано. Скорее, второе. Я попрошу Гарри сопровождать вас, и, пожалуйста, имейте в виду, что персонал уже в курсе, что вы — моя гостья. Поэтому, если вам чего-то захочется или если вам будут чего-то предлагать, не огорчайте тех, кто уже подумал, как позаботиться о вас.
Юного Гарри в номере не оказалось. Тесса не стала ждать выяснения, куда делся секретарь, и выскользнула из номера. Именно выскользнула, потому что дверь растворилась «сама» и мягко закрылась за ней. Натёртый до блеска светлый паркет звездообразно разбегался под её ногами, в холле не было ни души. Напротив номера графа была открытая терраса со столиками и креслами, и Тесса направилась туда. К своему удивлению, она тут же наткнулась на лестницу, которая вела вниз, буквально на первый этаж. Тесса глянула вниз и вдруг ощутила, что несмотря на всё великолепие отеля, ей хочется туда — к морю и яхтам, «на волю», как она определила это чувство. Поддавшись ему, она начала спускаться, и — не заметив сама как — очутилась на террасе первого этажа, буквально рядом с морем. Во всяком случае, волны лениво плескались всего в нескольких сотнях метров от маленького бара, куда она забрела, чтобы передохнуть. Подумав, что бы заказать, она неожиданно узрела на столике стакан прохладной воды, апельсиновый сок со льдом и официанта, торжественно замершего в ожидании заказа и приговора.
Поблагодарив знакомым ей «грация», не вдаваясь в то, что ей ещё могло быть предложено, она взяла стакан с соком, и официант тут же деликатно удалился от столика, пребывая, однако, в пределах досягаемости «на всякий случай». Поняв, что в этом отеле она точно не потеряется и её найдут во что бы то ни стало, она зажмурилась, глядя на солнце и лёгкие летучие облака. Вот сейчас ей было хорошо, и она собиралась вовсю насладиться этим мгновением. Вот сейчас ей было хорошо, и она собиралась вовсю насладиться этим мгновением.
Открыв глаза, Тесса внезапно узрела секретаря Александра. Юный Гарри не видел её, к тому же он был не один — с дамой. Когда они уселись за столиком на изрядном от неё расстоянии, она как бы исподволь оглянулась. Просто из любопытства: куда это мог улизнуть столь исполнительный и аккуратный — до мелочей — Гарри? Да так, что и граф не ничего о его отсутствии. Кто воспламенил сердце юного итальянца? Оглянувшись, Тесса изумлённо ахнула, чуть ли не вслух, и тут же отвернулась.
За столом рядом с Гарри сидела милая Мила. И он, приняв нарочито небрежную позу, закинул руку на спинку стула, на котором эта самая милая Мила сидела. Тесса не могла про себя не вымолвить хотя бы: «Однако ж! Куда её занесли самолёты!»