– А какая у тебя идея насчёт Карелии? — спросила Тесса Андрея, когда они лениво расположились в креслах на террасе в своём номере. Андрей заварил чаю, и они глядели на яхты, которые скользили по заливу.
– Идея? Ты о чём? – поначалу не понял Андрей.
– Ты сегодня с Александром предложил обсудить какую-то идею насчёт поездки в Карелию.
– А ничего сакрального, дорогая. Я подумал, что ему хорошо бы поехать туда вдвоём с Николь, а то южные прелести могут с ними сыграть не ту шутку. Север закаляет отношения, и Николь может это оценить. Мы с тобой настолько уже закалились, что можем себе позволить южных красот вдоволь, но вот им, чтобы скрепить отношения, хорошо бы оказаться там. А игра стоит свеч, невооружённым глазом видно, как они счастливы вместе.
– А мне почудилось…
– Я знаю, что тебе почудилось. И сколько этих чудес ещё впереди намечается?
Тесса помедлила и потом вдруг сказала совсем неожиданно для себя простую фразу, которая, впрочем, была, похоже, кстати…
– Ты любишь меня…
– Это вопрос или утверждение? — поинтересовался Андрей.
– Ты любишь меня, — упрямо повторила Тесса, но что-то во мне ещё пугается этого.
– Не этого, дорогая, а того, что хорошего окажется или мало, или оно скоро кончится… Или — наоборот — слишком много, и оно не кончится никогда. Это тоже иногда пугает.
– Может быть, – протянула Тесса. – Только это как-то совсем по-детски…
– Ну побудь ребёнком, я не против. Какое-то время, – уточнил он.
– Хорошо бы знать, какое, – усмехнулась Тесса, – и хорошо бы уже вырасти. Я не уверена, что Николь уже такая «взрослая», но графу хорошо с ней с такой, какая она есть.
Андрей улыбнулся слишком понимающей улыбкой. Тесса улыбнулась тоже и сказала:
— Наверное, с этим придётся как-то справляться. Я подумала, что Николь — какой-то мой теневой двойник.
У меня почему-то появилась такая идея. Скорее всего, это не совсем так, но какая-то часть меня жаждала этой беззаботности, которая есть у неё…
– Тесса, а ты не думала, что ты сейчас выглядишь гораздо беззаботнее, чем она? – спросил Андрей.
Тесса удивлённо уставилась на него и помотала головой.
– Не приходило в голову. Но в глубине души что-то вещает, что ты прав.
– Я всегда прав, — Андрей залихватски мотнул головой, изображая нечто вроде горделивости античной статуи. Тесса рассмеялась.
– Ты стал разговаривать, – усмехнулась она.
– Ты тоже, — вторил он. — Кстати, ты уже выросла на целую голову.
– На чью, интересно? Не на свою, точно, — опять рассмеялась Тесса и почему-то сказала, — я ведь серьёзно…
– И я серьёзно, – Андрей сидел с непробиваемо невозмутимым видом. Но глядя на него можно было только расхохотаться. Что Тесса и не преминула сделать.
– Андрей, мне очень хорошо с тобой, – вдруг опят сказала она.
– Мне тоже, — вторил он, — и ты выросла ещё на 10 лет…
– Я не состарюсь, если буду расти такими темпами? — осведомилась Тесса.
– Тогда предлагаю остановиться и заняться чем-то весёлым…
– Можно подумать, мы тут слёзы проливали, — расхохоталась Тесса и вдруг предложила, – пойдём пройдёмся.
– Всегда за! – резюмировал Андрей.
И они вышли в тёплую душистую ночь.
— Странно, почему я совсем не устала? – удивилась Тесса. – А ты?
– То же самое. Нам просто хорошо, и усталость не приходит в эти мгновения. Нам просто не от чего отдыхать. Мы даже физически не напрягались особенно.
– Вобщем, да, — согласилась Тесса. — Но вот сколько впечатлений может вместиться в один день, сколько открытий!
– И закрытий! -– протянул Андрей.
– И это тоже, — покладисто согласилась Тесса. Но свой внутренний подъём ей «гасить» не хотелось, и она, искоса взглянув на Андрея, задала уж совсем «дурацкий» в прежнем представлении вопрос. Но сейчас ей этого не хотелось…
– О чём ты думаешь?
Она ждала ответа типа «ну вот, приехали» или какой-то дежурной отговорки. Но он как-то в упор посмотрел на неё и сказал совсем другое, очень серьёзно:
– Ты знаешь о чём.
– Наверное, не знаю, а чувствую, – поправила Тесса. – Но это хорошо. Как и всё сегодня…
– У встречи с Тенью есть приятная сторона? – осведомился Андрей.
– Может быть. Если она как Николь, а не «чучело рогатое», которое бедную детку замучило.
– Чудища тоже разные бывают. Как Страшила, — усмехнулся Андрей.
– Страшила-то мудрецом оказался, — усмехнулась Тесса.
– Я сегодня, кажется, в роли Страшилы. – усмехнулся уже Андрей.
И наваждение рассеялось. Они молча шли и любовались переливами огней, нарядной весёлой толпой, всей этой роскошью юга, которая обнимала их сейчас.
– Пойдём к морю, – сказала Тесса. – Оно шумит по-другому, не так, как улица.
Лёгкая волна прибоя неподалёку билась о берег, откатываясь и вновь разбиваясь в пену о прибрежный гранит. Набережная была сравнительно пустынна, люди разбредались по парам и барам, по компаниям и вечеринкам, жизнь бурлила в каком-то лирическом экстазе. Тессу немного изумляла глубина её собственного преображения, которая совершалась в том числе в эти мгновения. Андрей молчал о чём-то своём, но насколько Тесса его знала и чувствовала, он решал «проблему отношений» во вселенском масштабе, Он всё масштабировал, и находил узлы противоречий, и возможности их решения было его — трендом, кредо, особенностью, если по-русски. В общем, он любил действовать так, и у него это получалось. Даже в йоге, когда он искал самый действенный и доступный для самых неискушённых начинающих адептов метод — он его нашёл. Шавасана стала популярнейшим «продуктом» среди занимающихся и не занимающихся, а только консультирующихся у него людей. Тесса почему-то вспомнила сейчас об этом, и невольно усмехнулась тому, какой сад разбегающихся тропинок скрывается в одном полузагадочном чувстве.
– Сегодня у тебя медитативное настроение, – усмехнулся Андрей. — А я, кажется, не прочь поболтать.
– Какой рак на какой горе свистнул, – рассмеялась Тесса. – Я вовсе не горю желанием сидеть внутри своих ощущений, пусть себе там сами варятся, а я отведаю готовое блюдо и посмотрю, нравится ли оно мне. Если нет — пусть варится другое.
– А вот что сварится, – это всё равно зависит от человека, — как-то задумчиво сказал Андрей, – и от того, что он выбирает для себя сейчас и в будущем.
– А иногда и в прошлом, – почему-то сказала Тесса. – Если меняется к этому отношение.
– Да, — кивнул Андрей, – если меняется отношение к прошлому, меняется и настоящее.
Причём иногда весьма неожиданно.
– Как у Александра и Николь? – спросила Тесса.
– Ну или как у нас, — в тон ей ответил он.