А дальше было дальше. Свадьба прошла весело, быстро и даже по-своему незаметно. Тессе даже понравилось. Николь была великолепна, граф — безупречен, истинный денди. И себя она в новых нарядах чувствовала уверенно и неотразимо рядом с Андреем. Её чёрное шифоновое платье с кружевным верхом и довольно пышной юбкой ей нравилось больше других. И Тесса замечала, как Андрей подолгу задерживал на ней взгляд. Вначале ей всё казалось, что он хочет ей что-то сообщить, но убедившись, что дело не в этом, поняла в чём, получив полдюжины комплиментов от знакомых и не очень гостей. А в конце этого длинного дня, когда Николь, вытащив из волос цветы, заколки и бриллианты, переоделась во что-то столь же воздушное, сколь и элегантное, сказала ей доверительно «на ушко»:
– Тесса, как же вы красивы!
Тесса чуть обалдела, но выдав Николь в свою очередь изящный комплимент, услышала снова:
– Я к этому готовилась и всё подолгу продумывала. А вы как будто совсем без усилий ухитрились выглядеть образцом элегантности. Просто меня очень многие вещи будоражили всё это время.
– Ну не совсем без усилий, — рассмеялась Тесса. — Просто меня очень многие вещи будоражили всё это время.
Николь с мужем или граф с женой собирались в свадебное путешествие не куда-нибудь, а в Россию. Возвращаться решили все разом.
– Вот как решаются планы, — рассеянно глядя на морскую гладь, сказала на следующее утро Тесса. – Но я также чувствую, что время пришло. И — скорее всего — скучно не будет совсем. Возможно, я себя так утешаю, но на самом деле ощущения смешанные: как это будет, когда вокруг всё будет другое?
Андрей погладил её по руке:
– Ты всегда чуть опасаешься нового, а я просто устремляюсь ему навстречу. Но не бойся, сейчас ты уже можешь почувствовать, как всё будет. Просто не бойся. И скажи мне.
– Сейчас.
На какое-то время — неизвестно на какое — она словно застыла в окружающем пространстве. Одновременно она слушала себя, где-то в глубинах отыскивая ответ на заданный вопрос, и в то же время вроде бы решая, что будет для неё ответом, какой знак. И вдруг в какую-то секунду тёплая волна разлилась по телу. Тесса расслабилась, успокоилась и откинулась на спинку кресла, испытывая чувство — что называется — глубокого внутреннего удовлетворения. Но на это раз без всяких метафор, подтекстов и без всякой официальщины.
– Ты знаешь, Андрей, похоже, я уже ждала возвращения. Просто не могла этого понять.
– А я давно чувствовал. Но ждал пока ты насладишься всем этим.
– Я не скажу, что совсем не буду скучать по морю и солнцу. Буду. Но сейчас не знаю, когда начну скучать, — улыбнулась Тесса.
– Когда начнёшь, махнём опять к морю. Что в этом сложного?
– Наверное, ничего. Кроме инерции прежнего восприятия.
– А что за страхи? — спросил Андрей. — Что вместо солнца будут облака?
– Тесса подумала, что за дни пребывания в Амальфи, здешнее солнце растопило её внутренние сомнения и страхи. Так, во всяком случае, она чувствовала сейчас.
– Кажется, я полюбила Амальфи, — сказала она. До сих пор не задумывалась над этим.
– Что-то в этом духе, – чуть задумавшись, ответила Тесса. – А более всего, какой-то детский страх типа того, что заберут конфету или оторвут от интересного дела под какой-нибудь глупой причиной типа «спать пора».
– Что же плохого в «спать пора»? – удивился Андрей.
– Не знаю. Это какое-то тягостное состояние, когда не засыпается, а надо почему-то лежать в постели и смотреть в темноту.
– Тебе не читали сказки на ночь? — рассмеялся Андрей;
— Читали. И песенки пели. Только это о другом. Когда сказки и песенки не помогают, а взрослые этого не понимают, ссылаются на какую-то пользу, а что это за польза — когда лежишь в темноте, и тебе и страшно, и скучно, и вообще потом утаскиваешь под подушку фонарик и читаешь под одеялом любимую книжку. Никому и в голову не приходит, и — оказывается — это для всех выход. Хотя это никакой не выход.
— И даже не вход, – задумчиво сказал Андрей. – Это просто ситуация, когда отмахнулись от ребёнка.
– Получается, в нас накапливается какая-то странная масса из детских страхов. Их сложно идентифицировать, хотя по сути это что-то ведь совсем простое.
– Ну простое или нет, – всегда вопрос, — рассудительно заметил Андрей. – Но это самые первые наши впечатления, самые первые ожидания и самые первые шаги в мире. Это всегда непросто, когда человек начинает познавать мир как бы с нуля.
– «Как бы» — это если иметь в виду прошлые жизни? — уточнила Тесса.
– И это тоже, – кивнул Андрей.
– Здесь, под солнцем, страхи уходят быстрее. Может, и оттого даже, что здесь можно быстрее согреться и быстрее наполниться. Во всяком случае, у меня такое сейчас ощущение.
– Тесса, ты немного не учитываешь, что мы вдвоём, что у нас роман в самом что ни наесть разгаре, мы попали в эпицентр довольно интересных событий, и ты постоянно открываешь себя в новом амплуа. Плюс ты ещё творческий человек и тебе всегда интересно то, чем ты занимаешься. Тут — хочешь не хочешь — отдаешь. Перестанешь играть в Снегурочку. Или не дай Бог в Снежную Королеву.
– В том-то и фишка, что когда начинает уходить душевная «заморозка», трясёт поначалу, — сказала Тесса. – Начинается внутренняя дрожь по поводу и без.
– А сейчас какая дрожь и по какому поводу?
— Да всё то же, — сказала Тесса. — Что дальше и как. – В общем, опять «детский сад».
– Куклу тебе что ли купить? — рассмеялся Андрей. — Или мягкую игрушку?
– Сказку расскажи, – тоже рассмеялась Тесса.
– Сказки — это по твоей части, – усмехнулся он. – Я предпочитаю оцифровывать все действия. Поэтому сейчас скажу, что все твои страхи уже на 99% растаяли. Осталось только то, что называется инерцией психики.
– Инерция да ещё психики — это непонятно и слишком умно, – сказала Тесса. – Детский сад не тянет на такие сложности.
– Ну хорошо, тогда это может быть «когнитивный диссонанс», – усмехнулся Андрей.
– Вот это уже точно по-нашенски, по-простецки, — заявила Тесса. – Короче, по сути — неприятие изменений, не так ли?
– Неприятие, — слишком громко сказано. – Скорее, просто здравое опасение плюс твоя чувствительность. То бишь всё путём.
– Путём по дороге домой, – подвела итог беседе Тесса. – Пусть будет так!